Доктор Атом
Doctor Atomic
Оперу о физике Роберте Оппенгеймере, создателе атомной бомбы, можно назвать биографической: ее действие происходит в лаборатории, в доме ученого и на полигоне в Нью-Мексико перед решающим испытанием нового оружия летом 1945 года, перемежаясь эпизодами-воспоминаниями. Но, возможно, композитора Джона Адамса гораздо больше чистой биографии интересовало претворение истории и подлинной жизни в мифологию. Одним из произведений, серьезно повлиявших на его стиль и понимание музыки, сам Адамс называл «Гибель богов» Рихарда Вагнера, и «Доктор Атом», где предощущение непоправимо изменяющего мир ядерного взрыва пронизывает всю оперу, стал его своеобразным ответом Вагнеру из современного оперного театра. На эту связь указывает и Питер Селларс, вновь выступивший автором либретто, для которого сюжет о создании атомной бомбы существует в эпических категориях борьбы света и тьмы: «Это Гибель богов нашего поколения, с нашей скоростью, с нашими моментами напряжения, нашей нервной энергией. Но ничто не является метафорой, все — реальность».
Джеральд Финли и Эрик Оуэнс, исполнившие роли Оппенгеймера и его соратника по Манхэттенскому проекту, генерала Лесли Гроувса, на мировой премьере оперы в Чикаго, снова сыграли их и в спектакле Метрополитен. Безукоризненная элегантность и вкус Оппенгеймера, о котором вспоминали и его друзья, и его студенты, в Джеральде Финли нашли идеальное воплощение, не только визуальное, но и, в первую очередь, вокальное. Запись «Доктора Атома» из Мет была удостоена премии «Грэмми» в номинации «Лучшая запись оперы».
Также вас может заинтересовать
Эдвард Клюг: Кармина Бурана
В жерновах колеса фортуны: эволюция жизни и геометрия чувств в балете Эдварда Клюга
10 ноября, воскресенье
18:00 Спартак
Язык: нет, без субтитров
Эффект Пигмалиона
Борис Эйфман предлагает балетную интерпретацию архетипического сюжета о скульпторе, влюбившемся в своё творение
Баварская опера: Пиковая дама
Что наша жизнь? Игра! Безумие и одержимость в нуарной версии Чайковского с блистательной Асмик Григорян
Венская опера: Турандот
От китайского ритуала до фрейдистской психодрамы: Йонас Кауфман и Асмик Григорян в пуччиниевской головоломке